Драники, или путешествие в детство…

Драники или дерунЫ – это блюдо из белорусской кухни, а я наполовину (мамину)  белоруска. Драники готовятся в двух вариантах.

Вариант 1.

Первый вариант почти классический, но немножко изменен моей матушкой.

Нужно взять средних картофелин 8-10 штук, конечно, помыть, почистить. Затем взять терку с самыми мелкими отверстиями и натереть картошку. Обязательно отжать жидкость, иначе драники будут расползаться по сковородке. Затем на этой же терке натереть одну среднего размера морковку (это ноу-хау моей мамули, драники получаются приятного оранжевого оттенка и не синеют противно). В полученную массу добавить мелко нарезанный лук репчатый и 1-2 зубчика чеснока (чем мельче нарезать, тем вкуснее), добавить соль, перец по вкусу, 1 яйцо, муки немного (одну-две столовых ложки), для связки массы в одно целое. Ложкой выложить на сковородку, как оладьи, и обжарить их с двух сторон.

Вариант 2.

Второй вариант отличается от первого только тем, что терку нужно взять с крупными отверстиями (свекольную), лук не обязательно мельчить, к чесноку, однако, это не относится, он должен быть почти молекулярного измельчения. В остальном всё то же. Но поверьте, вкус у драников первого и второго варианта способа приготовления разный. Вкусно, но по-разному.

К драникам: взять сало, желательно с мясными прожилками, грудинка подойдет тоже, нарезать его кубиками, обжарить на среднем огне (должен вытопиться жир), добавить нарезанный репчатый лук, который нужно обжарить до прозрачности.

Драники макаются в растопленное сало и отправляются в рот. Особо вкусно получается, если есть их просто руками, без применения вилки и – боже упаси – ножа…

К процессу приготовления драников мама меня стала привлекать, наверное, лет с 10-11 сначала как подсобного рабочего: чистить картошку. Через годик мне в первый раз доверили натереть картошку. Нужно сказать, что мамуля – сторонница классического рецепта, поэтому тереть нужно было только на мелкой терке. Первый раз быстро закончился для меня – я тут же содрала кожу практически на всех пальцах и меня, всю в слезах, отодвинули от терки. Какие при этом слова говорились в мой адрес – опускаю…

Во второй раз я была уже осмотрительнее, и процесс прошел практически без травм, если не считать одного ободранного ногтя.

У нас с сестрой было еще одно занятие при приготовлении драников, к которому мы обе питали и питаем до сих пор чувства, далекие от любви. Это чистка и последующая нарезка лука. Наша мама не любит использовать луковицы крупные, ей нравится мелкий, семейный лук, (его еще называют корчевкой). Выращенная на мамином огороде корчевка обладает, по-моему, усиленным в несколько раз свойством вызывать плач. При чистке лука мы с сестрой плачем всегда, я начинаю после первой очищенной луковички, сестрица, начинает плакать уже при первом взгляде на лук. Начистить этой мелкоты нужно было не меньше 10 штук. Так что к концу чистки лука мы обе плакали навзрыд, без остановок.

К нарезке лука нас после массового плача уже не допускали. Мама нарезала лук сама, без всяких слез, не понимая, что же в этом занятии такого слезоточивого. Чеснок мама тоже всегда режет сама, мы так и не научились нарезать его так, как она – мелко-мелко, практически до молекулярного состояния.

Жарить драники впервые мне доверили лет в четырнадцать. Это занятие до сих удается мне, пожалуй, легче всего, без заметного ущерба здоровью.

Однажды в какой-то телепередаче я увидела сюжет о белорусской кухне, где шеф-повар одного из минских ресторанов рассказывал о драниках. Вот там увидела, что картошка трется на крупной терке. Как я была счастлива! С той поры драники перестали быть для меня травмоопасным занятием, готовить их стало одно удовольствие. Но переубедить мою маму изменить технологию мне не удалось. Мама оценила вкус моих драников, но осталась верна традиции. Всем приятного аппетита! Кали ласка, почастуйце! (Пожалуйста, попробуйте)!

У маминой старшей сестры – моей тети Оли – в деревне Мохро, что в Ивановском районе Беларуси, на границе с Украиной, драники и сало к ним готовились в русской печи. Вкус у тетушкиных драников – незабываемый, фантастический, а аромат – сказочный!

Если вспомнила о тете Оли, то нельзя не рассказать о том, как мы с сестрой ездили на летних каникулах к нашим мохрянским родственникам в гости.

Мохро находится примерно в 40 км от нашей деревни. На машине это расстояние практически не замечаешь. Но во времена нашего детства-отрочества мы ездили на пригородных автобусах, поэтому поездки всегда были запоминающимися.

Почти всегда мы ездили самостоятельно, не столько из-за доверия нам (хотя и это было), сколько из-за занятости родителей. Но сначала нужно было выпросить у мамы разрешение на поездку. Мама считала, что дети должны быть дома, поэтому у нас не принято было уезжать в пионерские лагеря, длительные гости… Мы с сестрой долго канючили, что нам бы очень хотелось поехать, давно не виделись с братьями- сестрами, мы клятвенно обещали все свои обязанности по дому выполнять беспрекословно и без лишних напоминаний. Мама не сразу сдавалась, обычно на это требовалось около недели.

Наконец разрешение получено – мы идем на автобус. Вот тут начинались наши приключения. Автобус в деревню Мохро ходил два раза в день. Один назывался «Пинск- Новое Колено» (до сих пор мучают вопросы: почему колено новое, и где старое?), отправлялся из Пинска в 11:30. Второй – «Пинск-Одрижин» (по-белорусски Адрыжын) в 12:30. На нашу остановку автобусы приходили примерно через 40 минут после отправления, если не было пробок и ремонтов дорог. Наша остановка называлась «Поворот Молотковичи» и находилась в 1,5 км от  начала деревни. От нашего первого дома было идти примерно около 40 минут, а от второго мы добирались больше часа. Чаще всего мы шли не порожняком, а с дарами от нашего дома: ведерко яблок или слив, огурцов… В общем, чем были богаты, тем и делились. Отпускали нас обычно не больше, чем на два дня, поэтому своих вещей у нас не было. Иногда мы ехали большой компанией: с детьми маминой племянницы – Колькой, Анькой и Сашкой. Они ехали в бабе Мане, мы к своей бабушке, которая им приходилась прабабушкой. Точную степень родства мы не устанавливали. Зачем? Они были родными и достаточно.

На остановке мы долго высматривали наш автобус, это было важно, потому как, если не начать вовремя махать руками, водитель мог и не остановиться. Тогда вся наша поездка срывалась. Бывало и так, что автобус останавливался, но уже был битком набит, и войти в него нам не удавалось…

Если все складывалось в нашу пользу, нам удавалось сесть в автобус. Чаще всего, сидячих мест в автобусе уже не было. И сердобольные пассажиры, узнав, что мы едем практически до конца, усаживали нас с сестрой на мотор к водителю.  Автобус всегда был «ПАЗ». Мотор у него грелся замечательно, но мы предпочитали сидеть на жарком моторе, чем стоять. Кондуктора в автобусе никогда не было, водитель сам «обилечивал» пассажиров, остановки были каждые 7-10 минут, стояли на каждой минут по пять. Местность там густо заселенная.

Самым захватывающим моментом в нашей поездке был переезд через Днепро-Бугский канал. Это было  почти в конце поездки. Канал построил в конце 19 века известный инженер Огиньский. Сам по себе канал ничего выдающегося в месте переезда не представлял. Но канал переезжали через мост. И именно мост представлял интерес. Он был деревянный, наверно, того же года постройки, что и канал. Расстояние от моста до воды было ого-го-го, наверно, не меньше 10 метров. И в те времена мост уже представлял памятник истории. Доехав до моста, водители обязательно спрашивали у оставшихся пассажиров (нас оставалось не больше 10 человек), будем ли выходить или так поедем. (Помню, что в первый раз мы спросили, обязательно ли выходить. На это водитель спокойно сказал, если хотим поплавать вместе с автобусом, то, конечно, можем остаться. Мы выскочили пулями.). Затем пассажиры гуськом, друг за дружкой шли осторожненько через мост, останавливались на другой стороне и ждали, когда наш автобус на цыпочках переползет через мост. Переезд занимал около получаса. Дальнейший путь был уже без приключений. Через полтора часа после отъезда мы добирались до пункта назначения – деревни Мохро.

В Мохро все наши тетушки и дядя с бабушкой жили на одной улице —  улице Ленина. Наш поход начинался с тети Мани, старшей маминой сестры. Если тетя не была в огородах, полях и сеножатях, а оказывалась дома (это бывало нечасто), то мы быстро передавали приветы, рассказывали дежурные новости, отказывались от еды под предлогом, что мы торопимся, и шли дальше. Через пустырь и несколько домов жила тетя Оля. У нее мы задерживались надолго. Тетя не могла нас отпустить, не покормив, несмотря на все наши отговорки и отказы. У тети Оли еда была простой, незатейливой. Изощряться в кулинарии ей не было времени- дети, внуки, большое хозяйство, огороды. Но все, что у нее было приготовлено, отличалось вкусностью, было всегда горячим, доставалась из русской печки и отказаться мы не могли. Попутно, пока ели, рассказывали о нашей жизни. Дежурными новостями тут не обходилось, тетушка выспрашивала все подробности о маме- папе, братке, наших казахстанских родственниках, домашних животных, огороде и т.д. Отчет был полный.

Сытые и счастливые через часик мы выходили из тетушкиного дома и шли дальше. Следующий через три дома был дом тети Ганны. Туда мы заходили не на долго. Рассказывали тете о нашей жизни, передавали приветы и шли дальше. Конечный пункт нашего путешествия был еще через три дома —  дом дяди Толи (маминого брата), его жены тети Веры и нашей бабушки (они жили вместе). В деревне бабулю все звали Тодоськой. А на самом деле ее полное имя было   Феодосья Александровна Горбацкая.

На улице нас уже встречали брат Сашка и сестры Ира, Таня. Тут мы наконец отдавали наше ведро, переодевались, быстро в очередной раз рассказывали взрослым все новости и убегали во двор. Дом был последним на этой улице и в деревне. За ним, правда, стоял чей-то недостроенный дом, но в нем никто не жил, а мы там, несмотря на строжайшие запреты, играли в прятки и в войну. Развлечений, особенных от наших, здесь не было, все было примерно такое же, как и у нас, только компания была больше и шумнее. Бегали босиком, о правилах гигиены вспоминали только перед отъездом домой, спали по принципу «семеро по лавкам». Но были очень довольные и уезжали с тоской и обещаниями скоро приехать снова.

Обратный путь проходил по тому же сценарию. Отличие было только в том, что мы покупали билеты на автостанции, в билете были указаны места.. Но ехали мы опять же «на моторе», опять везли ведро с дарами. Домой мы тоже добирались самостоятельно. Дома рассказывали родителям все мохрянские новости, заедая рассказ вкусной маминой едой (еда у нашей мамы отличалась вкусностью), напивались от души чаем (в Мохро чай не употребляли).

Сейчас Мохро – пограничная зона, до границы с Украиной 7 км. Мне с моим российским паспортом туда не попасть. Да ездить уже не к кому. Из всех тетушек в живых осталась только тетя Вера. Она теперь приезжает в гости к моей маме в Молотковичи. Приезжает на «дизеле» – пригородном поезде, так удобнее к нам добираться.

Мост через канал давно построили каменный, старый деревянный снесли.  Деревня разрослась. Наш двоюродный брат Сашка построил себе дом далеко за тем недостроем, в котором мы играли.

А наше детство так и осталось там, за деревянным полуразрушенным мостом и недостроенным деревянном домом…

Текст: Ирина Романовская

Фото строительства Днепро-Бугского канала: Евгений Халдей

Материал переработан специально для сайта Travelunlimited.ru

 Если заметка Вам понравилась, делитесь этим материалом со своими друзьями и в социальных сетях, кнопки «Поделиться» находятся ниже.

Полезные ссылки:

Купить авиабилеты по выгодной цене
Купить билеты на поезда для поездок по Европе
Надёжно и выгодно забронировать отель или апартаменты по всему миру
Заказать трансфер на такси из аэропорта или от ж/д вокзала до отеля (и обратно)
Заранее забронировать экскурсии в более чем 600 городах мира
Оформить онлайн страховой полис путешественника