По Восточному Саяну с рюкзаком. Часть II. Сплав на плоту по Оке Саянской

Восточные Саяны – благодатный край для водных и горно-таёжных путешествий. Сплав по горным рекам с давних пор привлекает любителей острых ощущений. В сочетании с удивительными картинами горно-таёжного ландшафта сплав по бурным порожистым рекам оставляет яркие неизгладимые впечатления. Эмоциональный заряд, получаемый от таких «комплексных» путешествий, настолько велик, что воспоминания о них хранятся в памяти до мельчайших подробностей долгие годы.

Ровно полвека назад мне посчастливилось посетить этот удивительный край во время очередного отпуска с коллегами по работе. Предлагаю вам, уважаемые читатели, познакомиться с моим отчетом об этом походе для туристского клуба. Намеренно не стал редактировать текст воспоминаний. Не исключаю, что за прошедшие с тех пор годы многое изменилось. В частности, это касается комфорта и расходов на транспортные услуги. В 1970 году цены на железнодорожный транспорт были ничтожно низкими. Однако, полагаю, что Восточные Саяны по-прежнему прекрасны и неизменно влекут к себе всех истинных любителей спортивных путешествий!

Продолжение. Начало читайте здесь.

8 августа 1970 года

Последние приготовления, и вот наступил долгожданный момент. Снимаемся со швартовки. Плавание началось. Что-то нас ждет впереди? На пути последний населенный пункт – Хужир. Пополняем запасы продовольствия. И удаляемся от цивилизованного мира.

Спуск плота на воду

Давайте же, ребята, закурим перед стартом!

Вид на Оку сверху

Жомболо́к (бур. Зүүн булаг — левый (восточный ) приток Оки

У водопада

Мне сверху видно всё, ты так и знай!

Думы мои, думы…

9 августа

Хмурое холодное утро. Всё небо заволокло тучами. И никакого просвета, никаких надежд. Валяемся в палатке, пережидая дождь, но он, кажется, и не думает прекращаться. Боря с Колей, проклиная злую судьбу, вылезают из палатки готовить завтрак. После завтрака отплываем. Холодный ветер пронизывает насквозь. Нинули выплясывают на палубе лихие танцы, чтобы хоть немного согреться. Мало-помалу небо очищается от мглы. Открываются вершины окрестных гор, покрытые шапками свежевыпавшего снега. Ещё вчера мы посмеивались над прогнозами аборигена, и вот те на! Если так пойдет и дальше, то нам не избежать зимовки во льдах. Плывем уже три часа. За островом протоки сливаются. Наш «наутилус» на всех парусах несется в ущелье Орха-Бом. Первый прижим на повороте в ущелье. Греби гнутся, как рыбьи хвосты, и трещат. На левом берегу реки замечаем два плота на приколе. Пытаемся причалить. В этот момент ломается передняя гребь. Пока ставим запасную, попадаем в улов. С трудом выбираемся из него. Теперь ломается вторая гребь. Запасной больше нет.
Изо всех сил стараемся прибиться к берегу. Впереди порог, и проходить его на неуправляемом плоту, мягко говоря, не желательно. Девчонки бросаются к обломку греби, и вчетвером, вместе с Женей и Колей, ожесточенно наваливаются на него. Я помогаю «Змеям» на кормовой греби. Наконец, плот ударяется в прибрежные камни. Быстро швартуемся. Теперь можно и отдышаться.

Объявляется техническая дневка для замены гребей. А пока осматриваем Орха-Бом. С обеих сторон ущелья — холодные неприступные скалы. Вершины гор, посеребренные свежим снегом, блестят на солнце. Сдавленная тисками гор, река беснуется и с могучим ревом бьется в крутые берега, образуя мощные пороги и прижимы. И так, говорят, на протяжении 60-ти километров, в чем предстоит нам воочию убедиться.

Тем временем, один из стоявших на берегу плотов снимается с якоря и направляется в пороги. Второй должен отплыть завтра с утра, а сейчас его экипаж наблюдает за прохождением первого плота.

В ущелье уже опустилась ночь, когда мы услышали возбужденные голоса. Запыхавшиеся от бега девчонки со второго плота сбивчиво пытаются что-то объяснить своему капитану. Удалось понять одно – первый плот перевернулся в пороге. Судьба экипажа неизвестна. Нужно идти на помощь. Берём все необходимое для спасения и бежим вниз к порогам. Перед вторым порогом наш путь преграждает отвесная полукилометровая скала. Дальнейший путь возможен только по воде, то есть через порог. Без плота мы бессильны что-либо предпринять и вынуждены отложить спасательные работы до рассвета, когда сможет пойти второй плот. Возвращаемся в лагерь. Настроение препаршивое.

Спасательные работы…

10 августа

С утра отправляюсь на пороги наблюдать за прохождением второго плота. На противоположном берегу горит костер, у костра люди. Значит, живы. Все ли только? Показывается второй плот. Он четко проходит первый порог, второй… и причаливается на правом берегу возле людей. Кажется, всё обошлось. К вечеру по одному возвращаются потерпевшие. Вид у них не очень веселый. Плот потерян, вместе с плотом уплыли все вещи, деньги, документы. Делимся с ними продуктами. Завтра они попытаются выбраться из Орха-Бома до ближайшего населенного пункта. Поход для них уже окончен.

11 августа

Надеваем спасательные жилеты, шлемы и отшвартовываемся от берега. У всех напряженные, сосредоточенные лица. Проходим шиверу, за ней первый порог, второй и причаливаем на правом берегу. Всё, до обидного, очень просто и без особых эмоций. Ну, покачало немного на валах в первом пороге, ну, стукнулись о камень, развернулись… Однако впереди сегодня еще третий и четвертый пороги. Эти, пожалуй, посерьезнее. После разведки порогов с берега, наметив тактику прохождения, пускаемся в путь.

Усердно работаем обеими гребями влево, чтобы войти за резким поворотом реки точно в слив третьего порога. Наконец, входим в порог. Бешеная струя подхватывает и несет плот по высоким гребням волн вдоль скалы. Двух-трехметровые валы, один за другим, обрушиваются на плот своей многотонной тяжестью. Нос плота, то задирается вертикально вверх, то зарывается в волну, и та прокатывается по палубе, силясь скинуть нас за борт. Тут только держись. Волна окатывает нас с ног до головы. Мощным ударом бьет в лицо и грудь. Выдох, вдох, и новый шквал, еще более яростный и могучий, обрушивается на нас. Но вот, кажется, последний вал. Теперь нужно непременно отгрести влево, чтобы уйти от сильнейшего прижима в четвертом пороге, иначе…

Вход в порог

Впереди порог Ары-Бурье – Кипящая вода

А греби гнутся и трещат…

Работаем!!! Работаем!!!

И снова захлестывает плот упругая крученая струя, вертит в диком бешеном вальсе. Нет времени даже набрать воздух. Руки судорожно вцепились в плот. И не понять, где верх, где низ. И нет времени вообще что-либо осознать. Ощущаешь лишь, как удар за ударом атакуют тебя упругие валы, и разжимаются под их натиском стиснутые до боли пальцы, и ты вот-вот катапультируешься с плота. Но вот плот, успешно миновав острые скальные выступы на правом берегу реки, наконец, благополучно выныривает из порога. Кажется, никого не смыло. Понемногу начинаем приходить в себя, но возбуждение долго еще не покидает нас. Перед впадением в Оку ручья Улуг-Шэнэтэ причаливаем. Яркое солнце, мажорное настроение. Заводим плот в тихую бухточку и наслаждаемся теплыми солнечными лучами, умиротворяющей тишиной плёса и свежими воспоминаниями о волнующих перипетиях. Если верить нашим предшественникам, сегодня мы преодолели самый сложный участок Орха-Бома. Правда, в километре от нас – легендарный порог Ары-Бурье – «Кипящая вода» – самый протяженный и самый хитрый порог на Оке. Но это будет завтра. Тогда мы и посмотрим, кто кого перехитрит. А пока, не теряя времени даром, отправляемся с Борей на разведку. Вокруг – заросли черной и красной смородины, много грибов и кедров с шишками.

Возвращаемся из разведки через три часа. Нас ждет роскошный ужин из пяти блюд: грибы жаренные, суп гороховый с мясом, каша манная, кисель из ягод и на десерт – кедровые орешки.

12 августа

Легко и изящно проходим пятый порог и Ары-Бурье, или, как мы его окрестили, «Шарье-Бурье». Никаких неожиданностей, все в полном соответствии с намеченным вчерашней разведкой маршрутом. После очередной разведки проходим еще один порог и становимся на дневку.

13 августа

Дневка. Ранним утром выбираюсь из палатки и, прихватив двустволку, отправляюсь на охоту. Над ущельем стелется густой туман. Лес еще спит, лишь изредка доносятся призывные крики кедровок. Как сказал бы Боря, сами в суп просятся. Но это добыча не для сытых мужчин. Вот в трех шагах от меня перебежала по поваленному через ручей дереву куница. Шмыгнула на соседнюю лиственницу и с любопытством рассматривает меня из укрытия. Из-за хребта показалось солнце. Прокатилось огненным шаром по гребню гор и разлилось ярким светом по всему ущелью, искрясь разноцветными каскадами брызг на перекатах. Сожалею о том, что не взял вместо ружья фотоаппарат. Возвращаюсь в лагерь. Вода в реке за ночь сильно спала, и плот сидит на камнях. Спустила одна из камер. «Змей» остался без дневки. К обеду Женя с Колей варят опять целое ведро грибов. «Пора кончать с грибами» – кричат из палатки «змеи». «Осталось 35 сухарей, начальник» – тихо говорит завхоз и обещает вечером заставить нас с Ниной печь блины. Изнемогаем от голода, а костер еле дышит. Советую Жене отправить радиограмму в Москву с просьбой подбросить в ущелье Орха-Бом хотя бы с полкубометра дров для костра. «За подписью – начальник экспедиции – Печенегов», – парирует он. Вечером «змеи» устраивают «сахарный бунт».

14 августа

Снова плот на воде. Сегодня по плану нужно пройти вторую половину Орха-Бома и достичь «Трехочья». Успешно проходим восьмой и девятый пороги, и дальше идем без разведки. Однако на одной из шивер, относящихся по описанию «первопроходцев» к категории «слабых», неожиданно попадаем в большой вал, образованный громадным камнем. Плот кидает на гребень волны. В этот момент под ногами что-то глухо треснуло, и наш «наутилус» тире «анаконда» стал подозрительно извиваться и корежиться в валах. Срочно причаливаем и обнаруживаем, что разломились пополам два лонжерона. Становимся на ремонт. Заодно уничтожаем на перекусе банку халвы. Через пару часов продолжаем путь. Орха-Бом никак не желает выпускать нас из своих объятий.

За поворотом – поворот, за прижимом – прижим. Некогда передохнуть. Гребцы трудятся, не разгибая спин. И в этом, как справедливо замечает Коля, большая заслуга главного конструктора, то бишь, моя. «Подгребицы, в самом деле, получились низковатые, но зато эффективные» – оправдываюсь я. Коля, как всегда незлобно, рычит. На одном из прижимов с треском летят шинные накладки лонжеронов .«Анаконда», дьявольски извиваясь, километр за километром оставляет Орха-Бом. Впереди еще один сильный прижим на выходе, а там и «Трехочье». Ну, вот, кажется, прошли и последний прижим. Так себе… семечки. Поздравляю уже ребят с укрощением Орха-Бома, как вдруг замечаю под самым берегом, на левом повороте реки подозрительные белые «бурунчики». На всякий случай отрабатываем влево, чтобы технично пройти прижим. «Бурунчики» стремительно приближаются, растут, и вот уже мощный поток подхватывает наш плот и с угрожающим ревом тащит прямо на прибрежные скалы. Еще минута и от «анаконды» останутся лишь автомобильные баллоны. Последние отчаянные взмахи гребей, – теперь только держись!..

Держись, ребята!

Ну, кажется, началось….

Нос плота ныряет в бездну, потом медленно и неотвратимо ползет вверх, становится на дыбы. Громадная волна накрывает нас вместе с плотом. Кажется, что наш «наутилус» и, правда, погрузился на дно. Чувствую, как что-то тяжелое сваливается на меня сверху и прокатывается по плечу. Это летит с носа плота на корму Нинуля. Успеваю крикнуть: «Держись, девчонки!». И сам с трудом удерживаюсь на плоту после очередного натиска плотной крученой струи. Кажется, теперь все. Прощание, достойное Орха-Бома.

Впереди уже видна Урда-Ока. Вконец уработавшись, выходим на финишную прямую Орха-Бома и причаливаем к берегу.

15 августа

После починки плота отправляемся дальше. Переходим на посменное «лоцманство». Первым на лоцманской вахте – Коля. Я занимаю, как говорит Женя, место «раба на галерах». Река не думает успокаиваться. Те же бесконечные повороты, прижимы, валы. Разве только чуточку послабее и пореже. Берега по-прежнему удивительно красивы. Начинают попадаться летние избы рыбаков, да и сами рыбаки на моторных лодках шныряют мимо нас взад-вперед. Уже в сумерках начинаем подыскивать место для ночлега. Валера, наш главный швартовщик, соскакивает с плота и бежит к одинокой, нависшей над водой, березе. А в это время плот разгоняется на перекате, и заарканить его – дело непростое. Чалку срывает с березы, и Валерка остается один на берегу. А впереди надвигается на нас длинная и неприступная стена скал. Воображение уже рисует страшную картину многодневных поисков «Змея», который останется здесь без единого сухаря.

Тем временем, плот набирает скорость и входит в шиверу. Замечаю на берегу еще одну березу. Это — последняя возможность уйти от драматических событий. Прыгаю в воду и бегу с носовой чалкой к берегу. Перекидываю конец веревки через ствол. Успеваю обмотать её на два оборота. Капроновая веревка вздрагивает и натягивается от сильного рывка, как струна. Это плот рвется на быстрине. Березовый ствол дымится и искрит от трения веревочных колец. Неторопливо приближается «Змей». Он закрыл лицо руками. По щеке струится кровь, от виска до губы широкая ссадина, а губа….., нет, это не губа, а нечто бесформенное и страшное. Как будто, вместо губы «Змей» приставил ко рту надрезанный помидор.

Девчонки достают бинты и делают холодный компресс на рану. Валерыч не в состоянии разговаривать. Ясно, что его садануло концом веревки, когда та раскручивалась с дерева. Ночевать здесь неудобно. Очень высокий берег, да и небезопасно, плот норовит сорвать чалку и сильно притапливается. Не без труда отшвартовываемся и отплываем немного вниз. Причаливаем не в самом лучшем месте. Иного выхода у нас нет. Наступают сумерки. Ставим палатки среди кустов в высокой траве. Девчонки врачуют «Змея». Принимать пищу ему сегодня противопоказано. Стараемся утешить Валеру. «Комиссар» обещает Валере целую банку сгущенного молока, а завхоз – банку тушенки, когда он поправится. «Змей» приободряется. «Жить стало лучше, жить стало веселей» – пытается он шутить.

Конец порогам… Ура!

Вышли на речной простор

Позади пороги. Теперь можно и расслабиться…

17 августа

Последний день нашей «одиссеи». Не переставая, поливает мелкий холодный дождик. Стоим на плоту в накидках, лязгаем зубами и никак не можем дождаться призрачного рая цивилизации в лице Сарама, или, в переводе на наш язык, «Сарая». К берегу причаливаем только «по нужде». Шиверы давно все закончились, и только вахтенный лоцман Нина Шиляева встряхивает нас время от времени ото сна бодрыми командами: «Нале…во!», «Напра…во!». И плот бороздит километровую ширь реки от левого берега к правому. «Филиал Волги» – бурчит Коля.

«Змей» молча восседает на кормовой подгребице. Взгляд у него очень грустный. Все лицо вымазано «зеленкой». Очень колоритный кадр. Но позировать дешевле, чем за рубль, «Змей» отказывается. Но вот, наконец, горы как-то сразу расступились, и на горизонте появился долгожданный Сарам.
Снова цивилизация. И нет уже желания ночевать на сыром берегу. Находим гостеприимную хозяйку и устраиваемся в теплой хате. Екатерина Исааковна угощает нас молоком, свежим хлебом, картошкой и, конечно же, …малосольными огурчиками. На следующий день на попутке уезжаем на станцию Залари. А вечером того же дня трясемся в тринадцатом вагоне поезда Хабаровск-Москва. Вот и закончился круг!

Наша команда. Слева – направо: Сергей Печенегов, Евгений Селуянов, Нина Николаева, Николай Николаев, Нина Шиляева, Валерий Соколов, Борис Михайлов.

Если эта заметка Вам понравилась, поделитесь ею со своими друзьями в социальных сетях: кнопки «Поделиться» располагаются ниже

Связанные с этим материалом заметки:

По Восточному Саяну с рюкзаком. Часть I. К Пику Топографов

Все заметки того же автора