09.04.2020 Валерий Максюта Африка, Гана, Страны
Комментариев: 1
Просмотров: 353

Приступаем к работе в джунглях

Продолжение удивительного рассказа о командировке в Африку. Начало читайте здесь.

Автор материала – один из молодых переводчиков «первой волны» — начала 1960-х годов. Этих людей не манила валюта и длинные рубли. Они понятия не имели о «сертификатах», «бонах», «чеках Внешпосылторга»… Им устраивали сцены встревоженные родители, прекрасно помнившие сталинские времена, терзали партийные «выездные комиссии». Но страна потихоньку избавлялась от клаустрофобии, и они просто хотели увидеть мир. Из скромных квартир, общаг и убогих коммуналок разлетелись по свету мальчишки и девчонки, которым едва перевалило за 20. Они попали туда, где на зубах скрипел песок, где воздух обжигал, как горячий пар, где неведомые болезни трясли и ломали даже здоровенных мужиков, где сильны были предубеждения, лицемерие и глупость… Они просто хотели увидеть мир. Мир оказался таким, и они приняли его без нытья и условий. Их хладнокровие гасило истерики, их улыбки примиряли противников, их уловки и хитрости помогали находить выход из безнадёжных тупиков. Странная профессия – переводчик. У каждого переводчика есть Родина, интересы которой он помогает отстаивать, где его помнят и ждут. Но нет у него чужого неба. Его небо – это небо планеты Земля, и работает он для того, чтобы так было для всех. Итак, Валерий Максюта отправляется домой. В Африку.

Здесь я использую отрывки из дневника и воспоминания об отдельных сценках, не вписывающиеся в более крупные сюжеты. Я просто хочу показать, как это было реально: нудно, обыденно, изо дня в день.

Четверг. Был конец сезона бурь. Решили всерьез заняться трассированием ЛЭП со стороны Буи и Венчи. В «импалу» сели Федоров, Асси, Дьяконов и я, поехали в Венчи на разведку. Выяснили, что нам предстоит жить в одном из государственных бунгало «для проезжающих». Хорошо: каменное — будет прохладно. Все остальное — плохо. Нет электричества, водопровода.

Никакого оборудования. Из мебели – только две кровати, по одной в каждой из двух комнат. Кухня – пустой куб три на три метра. Уборная – ведро. Воду надо было брать из бетонного бака для сбора дождевой воды – тут такой у каждого дома. Есть закуток для душа. Правда, душа нет. Ничего другого достать было невозможно, а дело надо было делать. Решили, что Слава Дьяконов с женой Людой и Волкович с женой займут две комнаты в бунгало, а я буду жить в одной комнате через улицу в доме секретаря районного комиссара. Рабочие должны были искать себе жилье самостоятельно.
Пользуясь тем, что мы в Венчи, решили посмотреть место поворота ЛЭП, где будет подстанция. Определили место на карте, а чтобы добраться до него в натуре, пришлось довольно долго брести по полям табака и кассавы. Стало ясно, что нам придется многое тут вытоптать и порубить. Асси высказал по этому поводу опасение и предложил поехать к местному вождю за содействием. Это был тот самый вождь, у которого за год до начала нашей экспедиции побывала группа ознакомления, включавшая Славу Скибу. Этот вождь (или его люди) выставили потом русским счет за угощения, раз в пятнадцать превышавший действительную стоимость выпитого.

Нас приняли в одном из внутренних дворов компаунда вождя. Одна из сторон прямоугольного двора была покрыта навесом и возвышалась над остальным двором. Она служила чем-то вроде зала государственного совета. В левом конце пространства под навесом стоял трон вождя. Перед ним тянулись два ряда стульев пониже. На стене у трона висела облезлая шкура леопарда, а у противоположной от трона стенки стоял набор тамтамов разной величины и конструкции, висели колотушки и веера, сплетенные из волокон и пальмовых листьев.

Вышел вождь, поздоровался с каждым из нас за руку, предложил сесть. Он сразу вспомнил тот давний визит русских и, видимо, вспомнил с удовольствием. Наш визит был неожиданным, и он, против обыкновения, не успел сообразить пивка. Но, может быть, это и к лучшему: как бы потом не пришлось платить за каждую бутылку пива как за две бутылки виски. Асси рассказал ему о наших опасениях, и вождь заверил, что на всей подвластной ему территории мы можем считать эту проблему решенной. С полями и фермами все будет в порядке. Мы уехали минут через двадцать.

Пятница. В середине дня Дьяконов и я окончательно (по нашим понятиям) переселились в Венчи. Асси, конфузясь, рассказал, что вчера после нашего визита в Венчи туда заехал Офори и убедил секретаря не давать мне комнаты из-за моего буйного, подлого и непредсказуемого нрава. Буду пока жить в комнате, предназначавшейся для Волковичей: они задерживались в Буи из-за болезни Лены Волкович. Какая-то разновидность малярии со ссыпью. Приступы не такие жестокие, как при «джангл фивер», но ссыпь вызывает мучительное желание чесаться. Пока Волковичи не приехали, я должен был наладить тут быт в том, что зависело от меня, а когда они приедут, вернуться в Буи и ждать там начала работы суньянского отряда. В Суньяни мне хотелось гораздо больше, чем в Венчи.

Весь день устраивались. Наладили дизельную электростанцию, установили плиту с тремя конфорками, протянули водопровод в кухню и душевую из водосборного бака. Всё на шлангах, на веревочках – ни одного гвоздя в бетонные стены не вбили. Мы знали, что воду придется экономить. Ливни со шквалами почти прекратились, а сезон больших дождей еще не начался. На следующее утро из Буи должен был прибыть наш грузовик и отвезти нас на работу. Он не приехал, но появились на мамми-лорри ехавшие на нем наши люди. Они рассказали, что в дороге был прокол. Шофер оставил машину в буше и уехал на попутке в Буи.

Пассажиры провели ночь на дороге, а утром поймали мамми-лорри и вот прибыли в Венчи.

Суббота. Решили идти на работу пешком: всё еще только начиналось, и до места работы было недалеко. Как всегда, наши рабочие были одеты в то, что сейчас в России называется английским термином «секонд хэнд», а здесь в переводе с ашанти почему-то называлось «с мёртвого европейца». Не знаю, с каких трупов всё это было снято, но высшим шиком здесь могли считаться рубашка без рукава, шляпа без верха, шорты без зада, футболка без задней или передней половины, брюки с полутора штанинами т.п. Пересекли весь город с северо-востока на юго-запад горластою толпой. Все оборванные, вооруженные, обвешанные амулетами. Прохожие и торговцы умолкали при нашем приближении. Отыскали среди полей место для подстанции, вбили в землю трубу — будущий репер — и начали трассирование в сторону Суньяни. Торжественность момента ничем не отметили, а ведь для меня начиналась какая-то новая жизнь.

С утра стояла пасмурная, для Африки прохладная погода, но вскоре начался унылый моросящий дождь, который, по словам местных, несет лихорадку. Все мы знали, откуда берется лихорадка, но дождь был таким серым, тягостным и липким, что мы поработали минут сорок и решили бросать на сегодня. Рабочих отпустили, и они растворились в мороси. Сами мы еле выбрались с полей, волоча на ботинках гигантские комья красной грязи. Вечер субботы и воскресенье решили провести в Буи: в Венчи делать было нечего.

Понедельник. В 5.30 утра в Буи погрузились в машину – Слава, я и Виктор Березняк без жены – и поехали в Венчи. Конечно, по дороге был прокол, но мы с ним справились и в основном доехали благополучно. Переоделись и сразу же на работу. Виктор и большинство рабочих продолжили трассирование на Суньяни, а Слава, четверо рабочих и я поехали на север в сторону Бамбоя снимать дорогу и отыскивать реперы. Карта врала беспардонно. Указанные на ней реперы в большинстве своем отсутствовали. Протряслись по ухабам до 16 часов вместо обычных 14. Разочарованные, голодные и пыльные, вернулись в Венчи.

Вторник. Для меня, пожалуй, первый полноценный день работы на ЛЭП. Рубились весь день. Переводить приходилось довольно много – начало работ. Работал то с Виктором, то со Славой. У Виктора видели на дереве очень длинную желто-зелёную змею. Стали швырять в неё чем попало, и она ушла по кронам.

Слава сначала шёл по плантациям, потом – по лесу. Я видел много опрокинутых пальм рафий, из которых добывают «пальмовое вино». Попробовал сырую кассаву: на поверхности сладковатая, а внутри – сплошной крахмал. Негры предостерегли: в сырой кассаве содержится какой-то яд. Обычно её режут на куски и высушивают, а потом дробят – это тапиока, или варят и тоже делают фуфу, как из ямса. Хотелось есть, но еду пришлось заменить кулинарными разговорами с рабочими.

В 14 часов грузовик Бавы за нами не пришел. Долго ждали, отдыхая на обочине и, наконец, решили возвращаться пешком. Каждый раз, когда из-за очередного холма слышалось дребезжание, мы радовались: Бава едет! Но всякий раз это был мамми-лорри. Меня осенил афоризм: «Не всё то Бава, что дребезжит». Слава заржал, ему понравилось. К этому времени наши мозги уже далеко зашли по пути африканского упрощения. У самого дома купил бутылку пива. Пообедал с шиком и тем успокоил душу.

Четверг. Работал со Славой на южном направлении. Здесь уже самые настоящие джунгли. Славин техник Агбеньо взял с собой на работу собаку. Это была какая-то немыслимая помесь без малейших следов комплексов по поводу морального облика своих предков. Небольшого роста, тощая, она резво носилась по зарослям, куда, казалось, и руки не просунешь, не оцарапавшись. Отыскивала крысиные норы, что-то рыла, вынюхивала. Если растительность не превышала полуметра – прыгала поверх как заяц. Однажды она прыгнула таким же образом, приземлилась, а потом с громким визгом взлетела раза в два выше обычного.

Я заглянул в траву на место её энергичного старта и увидел торопливо уползавшую змею. В течение нескольких минут псина ошалело металась из стороны в сторону, путаясь в зарослях, но потом как бы взяла себя в руки, отыскала какую-то травку и стала есть. Потом легла и тяжело дышала пару часов. Потом встала и продолжила весёлую беготню, правда, с сильно распухшей задней ногой. К вечеру прошла и опухоль. Агбеньо объяснил, что месяца два назад в Буи её укусила змея. Псина еле выкарабкалась, но, похоже, приобрела иммунитет.

В тот день мы шли по территории, населенной огромным количеством рыжих древесных муравьёв-портных. Они селились не очень большими семьями в кустах и кронах деревьев с листьями в ладонь величиной. Они склеивали или сшивали листья в домики размером в два кулака. Чтобы стянуть вместе два листа, они выбирали один лист над другим и создавали цепочки из своих тел, пока их нижний конец не дотягивался до второго листа. Потом предпоследний в цепочке через тельце последнего дотягивался до листа и принимал ответственность на себя, а бывший последний шел гулять. Таким образом цепочка укорачивалась, пока оба листа не оказывались притянутыми друг к другу, и их тут же сшивали в виде домика или камеры. Куда ни глянь – всюду болтались неоконченные цепочки, еще не дотянувшиеся до нижнего листа, или цепочки в стадии натяжения и подтягивания. Спокойно стоять было невозможно: по тебе лезли вверх и спускались вниз полчища рыжих, довольно крупных муравьев.

Чтобы поскорее пройти это муравьиное царство, я тоже взял катлас и стал рубить, но мне не повезло: вскоре я рассёк муравьиное гнездо. Ветки спружинили и выплеснули мне в лицо и на открытую грудь сотни рыжих обозлённых чертей. Я корчился и прыгал на месте, пытаясь их стряхнуть, а негры стояли на почтительном расстоянии и сочувственно комментировали: «Чоп-чоп (кушают), маста…» Наконец я догадался сорвать с себя рубаху и вытряхнул большую их часть, но отдельных партизан, затаившихся в основном в бороде, я ещё отлавливал вечером дома. И так целый день: чуть зазеваешься – лезут, падают сверху, едят, едят, едят…

Пёсик Агбеньо (а его звали Пис, т.е. мир) оклемавшись после укуса змеи, поймал вместе с неграми крупную «крысу». Это была не городская помоечная крыса, а довольно крупный грызун, больше напоминающий морскую свинку. И поймали её, в сущности, негры. Когда все бросились её ловить, Пис бросился к норе и принялся яростно её раскапывать. Его с трудом оттащили, и он принял участие в заключительной фазе погони. «Крысу» изловили и приготовили, а затем и съели, поджарив кусочками на костре. Один достался и мне. Мясо было поджаристым, вкусным и сочным.

Работа не клеилась. Слава психовал. Попадалось очень много гигантских деревьев, которые приходилось обходить, а это сильно усложняло работу. Один и тот же ручей на протяжении 100 метров пересекли три раза. Гуща адская. Чуть не напоролись на гнездо ос. Вовремя увидели.

Внешне гнездо напоминало небольшую дыню с шевелящейся коркой. Мы сделали факел из сухих листьев на длинной палке, зажгли и сунули под гнездо – работать в таком соседстве было действительно опасно. Почти все осы погибли в первые же секунды. Оказалось, что шевелящаяся корка была плотным слоем ос. Когда они упали, обнажилась конструкция домика: несколько параллельных округлых лепёшек сот из папье-маше без внешней оболочки. Вместо неё – живые осы. Домик располагался на молодом деревце сантиметрах в тридцати от земли. Когда мы сбросили обгоревший домик в ручей, над ним ещё долго висела стайка уцелевших ос, но нас они не трогали, хотя мы долго возились на этом месте.

Домой решили возвращаться, выйдя напрямик на суньянскую дорогу. Единственный проходимый путь через джунгли лежал прямо по руслу ручья, который в общем тек куда надо, но очень петлял. Мы шли гуськом по узкому коридору. Под ногами вода – то по щиколотку, то почти по колено. Сверху – гигантские листья одичавшего банана, папоротники, лианы, а высоко-высоко, почти под облаками – кроны лесных исполинов – совершенно другой мир. Ручей повел нас не совсем туда, куда хотелось, но свернуть с него не было никакой возможности: вокруг плотная, ни чем не пробиваемая чаща.

К счастью, наткнулись на пересекавшую ручей тропинку. Мы – по ней: вверх, вверх… Наконец появились деревца какао, колы, кофе – значит человек близко. Сначала шли заросшие, запущенные плантации, потом более посещаемые и, наконец, дорога, но довольно далеко от места встречи с грузовиком. Пришлось идти пешком. Мы выглядели как после купания в одежде. Снизу мокрые от ручья, сверху – от пота. Все облепленные паутиной, трупиками муравьёв и прочей живности.

Вот так выглядела наша работа в джунглях.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Если эта заметка Вам понравилась, поделитесь ею со своими друзьями в социальных сетях: кнопки «Поделиться» располагаются ниже

Связанные с этим материалом заметки:

Магги. Часть 1. Неожиданное знакомство
Магги. Часть 2. Дальняя поездка
Жизнь рядом с Магги. Часть 3
Жизнь рядом с Магги. Часть 4. Визит в столицу
Жизнь рядом с Магги. Часть 5. «Я буду с тобой»
Жизнь рядом с Магги. Часть 6. После Магги
Загадки и уроки чёрной Магги
Русские в Гане. Конфликт
Обеды на африканских дорогах-1. Рыба по-гански
Обеды на африканских дорогах-2. Кенке и банку
Обеды на африканских дорогах-3. Пюре из слоновьих ушей
Гана. В затопленных джунглях
Обыкновенная поездка русских по Африке
Первые полгода в Африке
Впереди – далёкий блеск алмазов, а вокруг – весёлая жизнь русских в Африке. Часть 1
Весёлая жизнь русских в Африке. Часть 2. Жизнь и приключения обезьяна Ваньки
Весёлая жизнь русских в Африке. Часть 3. Как же добраться до Сьерра-Леоне?
Весёлая жизнь русских в Африке. Часть 4. Крокодилы, бабуины и мы
Весёлая жизнь русских в Африке. Часть 5. Некоторые тропические неудобства
Весёлая жизнь русских в Африке. Часть 6. Взрыв
Весёлая жизнь русских в Африке. Часть 7. Покупка машины (натюрморт)
Весёлая жизнь русских в Африке. Часть 8. Сезон бурь

Все заметки того же автора

Полезные ссылки:

Купить авиабилеты по выгодной цене
Купить билеты на поезда для поездок по Европе
Надёжно и выгодно забронировать отель или апартаменты по всему миру
Заказать трансфер на такси из аэропорта или от ж/д вокзала до отеля (и обратно)
Заранее забронировать экскурсии в более чем 600 городах мира
Оформить онлайн страховой полис путешественника

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

  • Татьяна Барашева

    27.04.202021:46

    Спасибо, столько впечатлений! Хотя представить себе такое мне трудно. Как-то летом, собирая ягоды, мы заплутали и оказались в жуткой трясине в Новгородской области. По колено в жидкой грязи, а сверху - тучи гнуса. Ни кричать, ни разговаривать было невозможно. Мы молча карабкались, цепляясь за редкие тощие березки. И было это в самом центре Европы..