23.10.2019 Валерий Максюта Армения, Байки из путешествий, Россия и СНГ, Страны
Комментариев: 10
Просмотров: 925

Ишхан для американского друга

С Эдиком особенно близкими друзьями мы не были. Так, приятели. Мы два года работали бок о бок в одной африканской экспедиции. Он был хорошим геологом. Его яростный кавказский темперамент легко уживался с благоразумием и неконфликтностью. Это было полезное качество, но у меня создалось чёткое впечатление, что в критической ситуации он всегда без колебаний прикроет спину товарища. А я был в экспедиции переводчиком. Тоже вроде бы неплохим. Вот так мы и жили рядом.

Иногда доводилось сидеть в расслаблении где-нибудь под тропическими звездами и беседовать – каждый о своём. Эдик прекрасно вписался в африканскую жизнь, но иногда в его речах чувствовалась ностальгия по родной Армении. При этом он довольно часто вспоминал о каком-то Ишхане. Ну ладно. Ишхан так Ишхан. Я не считал тактичным расспрашивать и выяснять, кто это. У всех у нас свои предпочтения и даже ориентации. Когда Эдик вскользь заметил, что Ишхан нежный, я не удивился. Однажды где-то промелькнуло, что Ишхан – вкусный! Ну и что? Все мы иногда называем своих любимых «вкусными», «сладкими» и т.п. Как-то раз я угостил Эдика жареной рыбой, которую наловил в Чёрной Вольте. Ему понравилось, «но всё-таки Ишхан вкусней». Такое лобовое сопоставление достоинств Ишхана и жареной рыбы меня слегка покоробило, и у меня вырвалось: «Да кто такой этот Ишхан?» – «Ишхан – это севанская форель», – мечтательно и с некоторым укором в голосе сказал Эдик. Так вот оно что! Сразу многое стало видеться в другом свете.

Года через три после нашего возвращения в Союз я решил прокатиться по Кавказу и навестить армянских товарищей по экспедиции, с которыми мы вместе давили мух цеце в Гане. В Ереван прилетел поздно вечером, с любопытством вглядываясь в окружающее. В аэропорту чемоданы пассажиров выдавали почему-то с грузовика. В его кузове стоял какой-то мужик и что-то выкрикивал по-армянски, судя по интонациям – ругательства. Толпа, окружавшая грузовик, спокойно их воспринимала, и то один, то другой подходил к борту и получал чемодан. Когда мужик на грузовике выкрикнул: «На нары, чччёрт!!!», я почему-то понял, что речь идёт о моём чемодане и без проблем получил его.

В городе нашёл место в гостинице и позвонил Эдику. Он обрадовался, но сказал, что все мои знакомые – в экспедициях: было начало сентября, и полевой сезон ещё не окончился. Только Эдик томился в офисе на каких-то дежурствах. До его выходного (это был следующий понедельник) было ещё далеко, и я самостоятельно занялся изучением Армении. Съездил в несколько живописных городков, посетил Эчмиадзин – сердце армянского христианства. Было очень солнечно и малолюдно. Побродил среди древних храмов, забрёл на кладбище. Там всё дышало веками. Посидел на камне среди шероховатых надгробий с полустёртыми надписями, размышляя о вечном и ишхане, и вернулся на автобусе в Ереван.

Много бродил по Еревану, любовался Араратом, который виден там почти ото всюду. Отметил дружелюбие ереванцев. Все вокруг говорили по-армянски, но если кого-нибудь о чём-то спросишь, сразу же переходили на русский и активно старались помочь. Услышав русскую речь, прохожие иногда сами останавливались и предлагали помощь. Это чем-то напоминало Питер. (Кстати, в Тбилиси почти все на улицах перекликались по-русски, но на любой вопрос можно было запросто получить в ответ «Нэ панымаю!») Свирепого вида усатые ереванские милиционеры вежливо объясняли, как пройти: «Нэабхадимо пройти прямо в некотором количестве, а потом направо…»

Наконец наступил выходной Эдика, и мы сели в его «Волгу». Куда ехать? Ну конечно же на Севан! Всё выше и выше в горы по крутому серпантину, преодолевая один за другим перевалы. «Вот за этим перевалом – Севан», – сказал Эдик. Я распахнул душу для восторга, но был разочарован. Наверное, я ожидал увидеть что-то вроде Байкала – грозные, неприступные утёсы, вековые деревья, искорёженные всякими ледяными «баргузинами»… А тут – озеро, как озеро. Даже не очень большое: противоположный берег был ясно виден. Вокруг озера тянулись невысокие горные хребты… А деревьев вообще не было – только камни, да выгоревшая за лето трава. Это было первое впечатление. А второе… Севан – это симфония прозрачных светящихся акварелей! Таким я его и запомнил.

Мы неторопливо ехали вдоль берега. По пути попадались небольшие ресторанчики-духаны. Выбрали один посимпатичнее и вошли. Посетителей не было, только прохладный ветерок с озера шевелил белые скатерти. Мы сели. На лице Эдика была написана благодать. Немного посидели, полюбовались пейзажем, и Эдик сказал: «Ну, пойду, закажу». Через некоторое время с кухни донеслась горячая перепалка на армянском, потом появился Эдик – мрачный, как ночной крематорий. «Нэт! – сказал он, садясь, – ты представляешь – нэт!» На Эдика было жалко смотреть, он был смят и раздавлен. Только глаза сверкали хищно и непримиримо. «На Севане нет ишхана!!! Зачем они вообще здесь сидят?! Ишхан – это же символ! Севан без ишхана!.. Сволочи!..» И вдруг выругался по-английски — ещё не забыл Африку.

Должен сказать, что в те годы во всех торговых точках и точках общепита ответ «Нет» (Нэт!) был самым обычным и ожидаемым. А вот ругательства на английском вошли в обиход практически каждой школьницы только лет 30-40 спустя. Поэтому я вдвойне удивился и как-то автоматически, тоже по-английски, принялся утешать Эдика.

Вдруг его орлиный взор остановился на какой-то точке в пространстве: «Всё! Сейчас я ему!..» И он снова двинулся на кухню, решительно толкая впереди себя свой бронебойный нос. С кухни снова донеслась перепалка, но очень скоро стихла, а Эдик не показывался. Похоже, там продолжался разговор, но уже на пониженных тонах. Наконец он появился – на лице плохо скрываемое удовлетворение. «Сейчас всё будет! Я сказал ему, что ты – мой американский друг – видный инженер-гидролог (А мне тогда не было и 27 лет!). Он спросил, почему я сразу не сказал, а я сказал, что ты скромный и не хочешь, чтобы с тобой обращались как с иностранцем, а просто как армянин с армянином…»

Из кухни быстро вышел молодой парень и куда-то уехал. А мы с Эдиком говорили по-английски. Мне-то было просто, а ему не очень. Я старался заполнять паузы чем попало, даже прочитал без выражения стихотворение Шелли, которое не имело ни малейшего отношения к ситуации. Временами из кухонных дверей встревоженно выглядывала широкая усатая физиономия духанщика. Один раз на ней вдруг изобразился ужас, и он понёсся куда-то, едва не зацепив нас. Выяснилось, что какая-то салфетка на одном из ближайших столиков лежала в совершенно неприличной и недопустимой позе, и, видимо, упорствовала, т.к. приведение её в надлежащий вид заняло у духанщика довольно много времени, в течение которого он несколько раз оглядывался на нас и внимательно прислушивался. Я едва успел спрятать под стол свои ноги в «скороходовских» сандалиях.

Потом духанщик принёс большущую тарелку с роскошным армянским салатом, где сквозь пышную, ароматную зелень проглядывали алые помидоры и перец. Потом – груду свежайшего лаваша с хрустящей корочкой. Потом – бутылку белого вина. Эдик был за рулём, и я понимал, что с бутылкой придётся мне справляться в одиночку. Разлили вино по бокалам и начали есть, не дожидаясь ишхана. Эдик чуть пригубил, а я с огромным удовольствием выпил до дна. Вино было очень необычным на вкус с какой-то примитивной этикеткой – явно для местного использования. (Много лет спустя я снова встретился с похожим вкусом – это было знаменитое французское «божоле».)

Наконец вернулся тот парень, что куда-то уезжал, и с физиономии духанщика, которая продолжала периодически выглядывать из кухни, спало напряжение. А ещё через полчаса духанщик принёс две продолговатые тарелки – в каждой по довольно крупной рыбе и немного варёной картошки. Это и был ишхан. Это о нём мечтал Эдик в дебрях Африки, глядя на Южный Крест. Это о его нежности он тосковал.

Только собрались приступить, как подошел духанщик с очень торжественным видом и бутылкой вина. Он предложил выпить за советско-американскую дружбу, которая когда-нибудь обязательно настанет. Он долго и с выражением говорил по-армянски, а Эдик изображал перевод на английский, используя, в основном, фразы, которыми он общался в Африке со своими рабочими, вроде «принеси поскорей ящик номер 28 с керном».

Потом мы ели ишхан. Каждый – свой, заедая его неубывающим салатом и запивая отличным вином. Да, было вкусно, было нежно. А как он был приготовлен? Да по-моему никак. Просто сварен в подкислённой (скорей всего обыкновенным уксусом или сухим вином) воде. А что ещё нужно благородной рыбёхе? Только не испортить! Я не присутствовал на кухне, и поэтому могу судить о готовке только по её результатам. Вот мои – не беспочвенные – наблюдения и догадки.

Рыба была выпотрошена, жабры удалены. Чешуя тоже была удалена, что нисколько не помешало сохранности симпатичных круглых пятнышек по всей тушке. Мне кажется, задача повара состояла не в том, чтобы завалить рыбу всяческой зеленью и сочными овощами – красивыми, но всем знакомыми. Он стремился дать полюбоваться совершенством форм ишхана – этой мощной торпедой холодных кристальных вод. Рядом находилось блюдо с тем, что так и тянет назвать «вакханалией салата», но тарелка ишхана, по контрасту, отличалась каким-то изысканным, прямо японским, минимализмом. Сам ишхан, исполненный спокойного достоинства, лежал посередине тарелки, поблескивая маслянистым боком. Вокруг него по краю тарелки редким ожерельем располагались на почтительном расстоянии от тушки четвертинки варёной картошки, тоже поблескивающие растопленным маслом. На тушке с выверенной небрежностью лежали две – три веточки тархуна. Такие же листики выглядывали и изо рта рыбы. К каждой порции был подан небольшой соусничек со смесью лёгкого горчичного соуса, растопленного сливочного масла и лимонного сока.

Позже Эдик мне сказал, что искусство приготовления ишхана состоит в том, чтобы уловить момент, когда надо вынуть рыбу из кипящей воды – не переварить (тогда она будет дряблой и пошлой) и не недоварить. В нашем случае мастер справился с этой задачей безупречно. Мясо было плотным и сочным, а вкус… Ну как его опишешь? Не зря Эдик так тосковал по нему в далёкой и не всегда приветливой Африке.

Когда мы уходили, нас догнал слегка обиженный духанщик: оказывается, мы оставили на столе бутылку, которую принёс он сам. С извинениями и благодарностью мы её приняли.

Если заметка Вам понравилась, – поделитесь ею с друзьями в социальных сетях, кнопки «Поделиться» находятся ниже.

Все заметки того же автора

Полезные ссылки:

Купить авиабилеты по выгодной цене в Ереван и по всему миру
Купить билеты на поезда для поездок по Европе
Надёжно и выгодно забронировать отель или апартаменты в Армении и по всему миру
Заказать трансфер на такси из аэропорта или от ж/д вокзала до отеля (и обратно)
Заранее забронировать экскурсии в Ереване и более чем 700 городах мира
Оформить онлайн страховой полис путешественника

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

  • Ирина Федорченко

    07.12.201810:42

    Какой восторг читать это! Как всегда искромётный юмор Валерия, тонкие кулинарные наблюдения - только законченные идиоты могут смотреть всякие "Смаки" по телевизору, когда есть ТАКИЕ описания еды, как у Максюты. Не люблю рыбу, никакую, вообще, но читала и слюнки просто текли... Вспоминала, как нас с мужем лет 30 назад, а то и больше, возили на Севан наши Ереванские друзья Аракеляны - Серёжа и Оля. И впечатление от Севана было такое же, как у Валерия - озеро, даже пруд какой-то небольшого размера с грязноватыми берегами, с какими-то покосившимися кафешками... но дорога: цветы, горы, Арарат, серпантин дороги... всё это и сейчас стоит перед глазами... Спасибо, Мак, за воскрешение в памяти той поездки. Как это было здорово тогда - когда мы были молодыми...
    1. Валерий Максюта

      24.09.201903:06

      Автор: Ирина Федорченко
      Какой восторг читать это! Как всегда искромётный юмор Валерия, тонкие кулинарные наблюдения - только законченные идиоты могут смотреть всякие "Смаки" по телевизору, когда есть ТАКИЕ описания еды, как у Максюты. Не люблю рыбу, никакую, вообще, но читала и слюнки просто текли... Вспоминала, как нас с мужем лет 30 назад, а то и больше, возили на Севан наши Ереванские друзья Аракеляны - Серёжа и Оля. И впечатление от Севана было такое же, как у Валерия - озеро, даже пруд какой-то небольшого размера с грязноватыми берегами, с какими-то покосившимися кафешками... но дорога: цветы, горы, Арарат, серпантин дороги... всё это и сейчас стоит перед глазами... Спасибо, Мак, за воскрешение в памяти той поездки. Как это было здорово тогда - когда мы были молодыми...
      Да, Ира. У тебя, как и у меня, есть в памяти (или даже глубже) такого рода воспоминания. Значит, не напрасно прожили мы наши жизни.
  • Галина Близнюк

    07.12.201811:11

    С удовольствием читала, просто ощущалась вся красота Кавказа, а уж о гостеприимстве этого народа знаю не понаслышке
    1. Валерий Максюта

      24.09.201903:15

      Автор: Галина Близнюк
      С удовольствием читала, просто ощущалась вся красота Кавказа, а уж о гостеприимстве этого народа знаю не понаслышке
      Не знаю, как там с другими народами Кавказа, но моё впечатление: армяне - великий народ во многих смыслах.
  • Татьяна Бобрынина

    07.12.201819:14

    Все так красочно и с юмором описано! И духанщик, и рыба — замечательно отчетливое, живое, "вкусное". Прекрасно иметь друзей, которые помогают ощутить полноту жизни!
    1. Валерий Максюта

      08.12.201808:31

      Автор: Татьяна Бобрынина
      Все так красочно и с юмором описано! И духанщик, и рыба — замечательно отчетливое, живое, "вкусное". Прекрасно иметь друзей, которые помогают ощутить полноту жизни!
      Да, ишхан вкусный, ишхан нежный, как говаривал Эдик. И с Вашим мнением о друзьях я полностью согласен.
    2. Валерий Максюта

      24.09.201903:30

      Автор: Татьяна Бобрынина
      Все так красочно и с юмором описано! И духанщик, и рыба — замечательно отчетливое, живое, "вкусное". Прекрасно иметь друзей, которые помогают ощутить полноту жизни!
      Да. Друзья - это главное в нашей жизни. Без них никакой ишхан не произвел бы такое впечатление.
  • Татьяна Барашева

    09.12.201812:20

    Очень люблю рыбу! Спасибо большое!!!)
  • Наталия Кутенина

    14.12.201813:03

    Прочла с интересом и удовольствием. Здесь все очень живо - и страна, и природа, и армянская кулинария, и характеры людей. Кстати, Эдик, герой повествования, напомнил мне давнего приятеля, тоже армянина и, что удивительно, тоже Эдика - своим характером, темпераментом и поступками. И это было вдвойне приятно.
  • Галина Близнюк

    24.09.201909:55

    Замечательно описано всё - и пейзаж, и трапеза, просто слюнки текут читая. А гостеприимство этого народа несравнимо ни с каким другим, я это знаю точно. Спасибо!